"Вампиры", выпущенные Фейадом, стояли выше американских многосерийных фильмов. Режиссер был мобилизован и больше года пробыл в армии. Затем, вернувшись в 1915 году, он снова стал художественным руководителем киностудий в Бельвиле и принялся за постановку "Вампиров", имевших около 20 серий. По своему обыкновению Фейад импровизировал сценарий во время съемок в зависимости от обстоятельств или по прихоти своей фантазии. Этот фильм не был типичным многосерийным фильмом, так как его еженедельные выпуски не подкреплялись фельетонами в крупной прессе. Содержание каждой картины печаталось отдельными кпижечками, которые писал популярный романист Жорж Мейрс, а выпускал издатель Тайандье. Без поддержки влиятельной газеты "Вампиры" были менее популярны, чем другие сериалы.

Ночей безлунных короли

И дел кровавых командиры,

Из преступлений сеть сплели

Во мраке алчные вампиры.

От крови жертв отяжелев,

В ночной тиши парят над миром,

Вселяя страх в сердца людей

На крыльях бархатных вампиры.

Похождения "Вампиров" были еще более экстравагантны, чем приключения героев "Скрюченной руки", Шайка бандитов в черных капюшонах совершала ряд таинственных преступлений. Их мрачные подвиги послужили основой для загадочных названий серий фильма: "Красная криптограмма", "Призрак", "Исчезновение мертвеца", "Сатана", "Составитель ядов", "Владыка грома", "Прерванный праздник", "Кровавая свадьба" и т. д.

В фильме участвовали: Марсель Левек, маленький Бу де Зан, Жан Эмэ, Луи Лагранж, Симона ле Брэ, Фернан Эрманн и другие. Среди статистов, как говорили, выступал Жак Фейдер. Но ведущей актрисой "Вампиров" была прежде всего Мусидора с густыми темными волосами, огромными черными глазами, круглыми щеками и прекрасным телом, плотно обтянутым черным трико.

Мусидора, взявшая свой псевдоним из стихотворения. Воспитывалась в артистической среде.

"Я родилась 23 февраля 1889 года, в год рождения Чаплина и постройки Эйфелевой башни. Отец, композитор Жак Рок, на писал песни "В честь моей милой" и "Песнь вина", которые распевали на каждом углу Парижа. Я научилась понимать поэзию, главным образом Верлэна, у поэта-парнасца Альбера Мэра. Читала Рене Менара, Гюстава Жофруа, Эмиля Блемова - все три поэта были друзьями моего отца. Меня посвящали в политику друзья Жоржа Клемансо, которые в ту пору вместе с Золя стремились к счастью народа. Отец мой написал труд под названием "Социальный идеал"; моя мать была первой женщиной, кандидатуру которой выставили на выборах в V округе.

Я оказалась, по-видимому, довольно способной ученицей и до получения аттестата зрелости всегда была первой в классе. Я училась у профессора Луи Марина, ставшего впоследствии депутатом и министром. Затем я училась в художественной школе, в студии Шоммера, и изучала в консерватории основы театрального искусства под руководством Мевисто-старшего. Тогда же я познакомилась с романистом Пьером Луисом, который очень привязался ко мне, так что многие считали его моим крестным отцом.

Я начала выступать на сцене в театрах "Монпарнас", "Гренель" и "Гобелен". Одной из моих первых удачных ролей была "Крошка Ликет", в которой меня "открыл" Андре Варно. В 1914 году незадолго до войны я начала играть в "Фоли-Бержер" в небольших скетчах с Жюлем Рэмю. Там в один прекрасный вечер меня увидели Гомон, Фейад и фескур, решившие, что я очень подхожу для фильма "Жизнь девы Марии", которую они собирались снимать в Палестине.

Я не принимала всерьез их слов, пока Фейад не предложил мне 100 франков в день за пробные съемки. Я согласилась сниматься, но отказалась ехать в Палестину. Выступила я впервые в "Тяжком кресте" вместе с Рене Наварром и Рене Карлом, которых Фейад с гордостью представил мне как лучших актеров своей труппы. Что касается меня, то я в то время знала и ненила только трех великих артистов: Люсьена Гитри, Режан и де Макса...


Работая с Фейадом, который был необыкновенно умным человеком, я вскоре поняла, что должна отказаться от излишней жестикуляции ради скупого, но выразительного жеста и раскрывать жизненную правду, которая не совпадает с театральной правдивостью. После "Тяжкого креста" я играла в 52 фильмах. В ошеломляющих " Вампирах" я была одета в черное трико, в каком до меня выступала и Жозет Андрио, но ее трико было бумажным. Мое же было из тонкого шелка и долго восхищало молодежь. Я исполняла женщину-вампира, искусительницу, которая губит молодых повес из любви к искусству...

Я решительно заявляю, что строила свою игру на жизненных наблюдениях и играла правдиво, с абсолютной искренностью. Мой "немой текст" на экране я создавала по указаниям Фейада. Я научилась так точно передавать его замысел, что нам никогда не приходилось снимать сцены второй раз, и мы с чистым сердцем считали, что поступаем привильно".

О том, что Мусидора действительно "восхищала молодежь 1916 года", свидетельствует один из ее современников - Луи Арагон, писавший в 1918 году: "Я готов защищать эти полицейские фильмы, которые были такими же выразителями своей эпохи, как в свое время рыцарские романы, романы "жеманные" или романы "вольнодумные". Я мог бы рассказать, с каким восторгом несколько друзей - не зараженных литературными предрассудками юношей - холили смотреть на десятую музу - Мусидору, когда она выступала на экране в еженедельной эпопее "Вампиры".

Импровизируя вместе с актерами в этой "еженедельной эпопее", Фейад нисколько не верил в невероятные приключения, которые он выдумывал. Его сцены проникнуты легкой иронией. Тем не менее режиссер был чрезвычайно горд, когда "Большая Берта" обстреляла Париж с расстояния, считавшегося до того времени недоступным для артиллерии. Ведь он еще в 1915 году придумал в своем фильме беззвучную электрическую пушку, стрелявшую за 100 километров, и считал себя ее истинным изобретателем. Эпизод, в котором она введена, характерен для "Вампиров".

В Марсель приезжает бородатый миссионер и, остановившись в гостинице, извиняется за тяжесть чемоданов, которые вносят к нему в номер: он везет в них колокола для негритянских церквей в Африке. Оставшись один в комнате, он срывает бороду и оказывается великим вампиром. Затем вынимает из чемоданов части разобранной беззвучной электрической пушки, которую собирает перед окном и направляет в сторону Средиземного моря. По морю на корабле отправляют на каторгу прекрасную Ирму Вэп (женщину-вампира). И он пробивает корабль, после чего ей удается бежать. Потопив судно, вампир тщательно задергивает занавески и снова складывает пушку в чемоданы...

Действие развертывается очень живо в первых эпизодах фильма, но затем постепенно замедляется. Фейад начинает затягивать рассказ, как отмечает критик "Эбдо-фильма" по поводу эпизода "Гипнотизирую щие глаза": "С полным беспристрастием я должен отметить, что автор злоупотребляет одним и тем же письмом, которое он показывает нам трижды, причем каждый раз держит его так долго, что его можно успеть выучить наизусть. И что за нелепая идея оживить (ВОЗМОЖНО, чтобы натянуть несколько лишних метров?) воспоминания старого дедушки?"

Критик ссылался на непонятную вставку в фильм давно минувших событий. Дело происходило так вампиры задумали ограбить гостиницу в Фонтенебло. Чтобы отвлечь внимание постояльцев, один из вампиров собирает их в гостиной и читает им воспоминания своего дедушки, которые проходят перед зрителем на экране. В них участвует гусар, бык и цыганка. Когда кончается это непонятное отступление, вампиры снова продолжают свои приключения. Впоследствии Мусидора объяснила нам, откуда по явились эти экранизированные воспоминания. В июле 1914 года Фейад со всей своей труппой снимал фильмы в Испании. Мобилизация заставила их немедленно прервать свою работу и вернуться во Францию. Они не закончили фильма, в котором показывались приключения гусара, цыганки и быка. Когда год спустя Фейад вернулся на пост художественного руководителя, от него потребовали использовать заснятую пленку, из которой нельзя было слепить законченный фильм. Фейад послушно вставил эти отрывки в своих "Вампиров"...

Во время войны в студиях Гомона дисциплина немного ослабела. Один из актеров как-то не пришел на съемку. У него была на то уважительная причина, но он не предупредил Фейада заранее. Не слушан его объяснений, Фейад велел ему немедленно исполнить сцену: Мусидора целится в него из револьвера... выстрел! Он падает и умирает. Сыграв этот отрывок, актер встал и спросил, что он должен изображать дальше.

- Ничего, - сухо ответил ему Фейад. - Вы умерли, и вам больше нечего делать в "Вампирах". Идите к кассиру и получите расчет...

Несмотря на ряд недостатков, "Вампиры" обладали несомненными достоинствам: натуралистической точностью обстановки в самых невероятных приключениях, сочетавшихся с непосредственной поэтичностью всех этих черных капюшонов, мрачных подземелий, внезапных смертей и городских предместий.